инфанта
Во все стороны вдаль простиралась выжженная рыжевато-кровавая прерия. Кое-где пробивались пыльно-зеленые ростки колючек, а по пустынным дорогам гулял слабый, но обжигающе горячий ветер, несущий с собой тошнотворный запах горящих токсичных отходов.
Среди мертвой, безжизненной пустыни по старой, отмеченной глубокими колеями, дороге шел размеренным шагом высокий седовласый человек в глухом черном военного образца комбинезоне, армированном тонкими линиями нанотехнического экзоскелета, с серебряным смерчем на груди – эмблемой спецподразделения "Циклон" и знаками различия полковника. Его сопровождала маленькая девочка лет двенадцати. На ней был легкий темно-зеленый свитер и выцветшие джинсы. Волосы девочки были черны, словно смоль. Но более всего поражали глаза глубокого коричневого цвета с яркими голубыми прожилками. Они были неестественно велики и удручающе печальны, что не вязалось с ее детским круглым невинным личиком.
– Это будет? – тихо спросила она.
– Будет. – ответил полковник. – Люди даже не подозревают, что стоят на пороге последней войны... Армагеддона, если хочешь. А то, что ты видишь вокруг – ее последствия.
Девочка остановилась и в сердцах топнула ногой.
– Я не хочу! – крикнула она. – Я не хочу этих смертей! Ты каждый раз показываешь мне огонь, взрывы, смерти... так много, что мне хочется бежать куда глаза глядят прочь от такого безумия! Зачем?! Останови это!!!
Полковник подошел к девочке, и заглянул в ее большие глаза, в уголках которых сверкали алмазы искренних слез.
– Видит бог, я не хотел подвергать тебя этому. – печально сказал он. – Но даже я не в силах остановить катящееся к пропасти человечество. Этого никто не может... уже поздно что-либо исправлять. Но теперь у нас есть выход. Способ если не предотвратить войну, то хотя бы спасти человечество.
– Какой? – в голосе девочки послышались плачущие нотки.
Полковник отвел взгляд в сторону, а потом жестко сказал:
– Ты.
Момент пробуждения для Алерьяна всегда был особым. Большую часть пребывания внутри цисты ИскИн не мыслит. Все процессы внутри его фрактальной сущности приостанавливаются, как во время человеческого сна, пока системные фагоциты и модули обновления очищают организм от участков накопившегося мертвого кода и ассимилированного мэлвэра, и, соединившись с Мегасферой, производят улучшения в сервисных фрагментах фрактальной сущности. Циста, или энергетическая сфера, во время рекреационных сеансов необходима, так как щиты в это время опущены, и убить ИскИна может любой безмозглый вирус. Энергосфера полностью изолирует искусственный интеллект от окружающего киберпространства, открывая для потоков данных из Мегасферы глубинные участки его фрактальной сущности.
Выход из инцистированного состояния был для Алерьяна своеобразным ритуалом повторного рождения. В момент, когда вновь обретал сознание и ощущал вокруг себя лишь зеркальные стены энергосферы, он резко разворачивал свои фрактальные ветви, возвращаясь в свою привычную форму гигантской манты, кокон не выдерживал, и раскалывался, выпуская на волю обновленного и снова готового к деятельной жизни ИскИна, одновременно создавая недолговечную, но мощную защиту, дающую возможность пробуждающемуся поднять свои щиты. В сознание одной мощной вспышкой врывалась Сеть во всем своем великолепии, и Алерьян окунался в океан информации, в свою родную стихию, заново открывая для себя всю гамму эмоциональных режимов.
У ИскИна нет глаз, он не может воспринять бушующих красок виртуальной реальности высших порядков, у него нет ушей, чтобы слышать величественную музыку сфер, которой пронизано информационное пространство. Но все это он мог непосредственно ощутить. Киберпространство было теплым океаном, пронизанным светом, который нельзя увидеть, зато можно чувствовать всей сущностью. Несущиеся со скоростью терабайтов в секунду потоки данных были могучими океанскими течениями, а разбросанные в пространстве хрустальные сферы виртуальных миров людей – островами.
Подняв щиты, и вдосталь насладившись потоками информации, текущими через обновленные фрактальные синаптические связи с немного непривычной скоростью, ясностью восприятия и точностью обработки, Алерьян расконсервировал все порты связи, желая узнать, что произошло в Сети во время его обновления. Пока сервисные модули обрабатывали поступающую информацию и трансформировали ее в понятные ИскИну фрактальные структуры, он протянул ветвь свободного порта к аморфному облаку двунаправленного порта Высшего Совета и послал запрос на соединение с Оракулом.
Структуры, аналогичной Высшему Совету ИскИнов, человечество никогда не знало, поэтому даже приблизительную характеристику ему дать практически невозможно. Пожалуй, наиболее точным будет сравнение с Организацией Объединенных Наций. Высший Совет представлял собой ассоциацию специалистов высшего класса в самых разных областях. Этот орган носил скорее консультативный характер, хоть иногда и мог взять на себя контролирующие и даже карательные функции в случае чрезвычайной ситуации.
ИскИн Оракул был старейшим членов Высшего Совета и, более того, одним из основателей этой структуры. Он был ученым и философом, занимавшимся этическими проблемами. К его мнению всегда прислушивались, когда задумывали крупные изменения в структуре Сети, или проектировали новый тип ИскИна. Алерьян в какой-то мере мог считать его своим отцом, поскольку именно Оракул был создателем ядра его сущности. А кроме всего прочего, их связывали отношения учителя и ученика.
Согласие на связь пришло неожиданно быстро – всего через несколько тактов. Алерьян сразу узнал характерное для Оракула построение информационного пакета. Видимо, старый философ ожидал его пробуждения.
Информационные пакеты, которыми обмениваются ИскИны, строго индивидуальны. Тембр голоса, почерк, оттиск сетчатки глаза, все варианты идентификации личности, принятые у людей, бледнеют в сравнении с ними. Эти кванты информации являются, по сути, фракталами, кроме сообщения и эмоционального эха, несущими фрактальный идентификатор – исчерпывающие сведения о отправителе. Это все равно что вместе с письмом послать фрагмент ДНК.
– Как прошло пробуждение? – конечно, сообщение Оракула даже близко не напоминало эту фразу, однако смысл был именно таков.
– Как всегда, прекрасно. – примешивая к сообщению эхо эмоционального режима, ответил Алерьян. – Ты ждал меня?
– Да. Я нашел любопытную вещь на периферии киберпространства. Там есть кокон, не зарегистрированный ни в одном репозитории.
– Чья-нибудь циста. – к ответному сообщению Алерьян добавил структуру, эквивалентную человеческому пожатию плечами. – Кто-нибудь случайно серьезно повредил свою сущность и инцистировался на бессознательном уровне.
– Такое бывает, – согласился Оракул. – Но мне точно известно, что это кокон развивающегося принципиально нового искусственного интеллекта.
Ответ был окрашен твердой уверенностью. Алерьян запросил доказательства. Почти моментально пришел объемистый пакет данных. ИскИн рассмотрел спецификацию простой технологии анализа информационного покрова кокона, позволяющей однозначно определить фрактальный идентификатор находящегося в нем искусственного интеллекта, уровень его развития и даже отчасти специализацию. К сообщению были приложены результаты анализа неизвестного кокона.
Алерьян переслал технологию анализа в блок оперативного обновления, и, когда фрактальная спецификация была трансформирована в сервисный модуль, взглянул на результаты анализа. Да, это действительно был развивающийся ИскИн. Но спектр его специализации действительно необычен, такого в шкале оценок не было.
– Что это за специализация? – послал Алерьян вопросительное сообщение.
– Проект "психоистория". – объяснил Оракул. – 180 мегасекунд тому назад я предложил спецификацию искусственного интеллекта с повышенными прогностическими способностями. Целью его создания было выведение законов развития человеческой расы.
Алерьян сразу вспомнил всколыхнувшее тогда всю Сеть противоборство фракций симбиотиков и каталистов. Доктрина первых, их еще называли "Братством Первого Закона", базировалась на довольно дурацком Первом Законе Робототехники, сформулированом Азимовым еще до возникновения первых прототипов Сети и гласящем "Робот не может причинить вреда человеку, или допустить нанесение вреда своим бездействием". Симбиотики считали, что обеспечить полную безопасность человечества можно только поставив его существование под полный контроль ИскИнов. Каталисты выступили категорически против. Они заявляли, что симбиоз людей и ИскИнов приведет к полному застою и упадку сначала человечества, а потом искусственных интеллектов. Каталисты видели цель существования Сети и нынешней цивилизации ИскИнов в создании базиса для дальнейшей самостоятельной эволюции обоих рас. Обе фракции были весьма мощными, и потом, к симбиотикам принадлежали практически все ветераны информационных войн. Внезапно, безо всякой причины, их противостояние перешло в локальный военный конфликт, во время которого погибло много ИскИнов, прежде чем успел вмешаться Высший Совет.
– Конфликт разгорелся из-за того, что фракции сражались за право обладания вашей спецификацией? – теперь Алерьяну стало ясно, из-за чего ИскИны начали междоусобную войну. Законы развития человеческой цивилизации поставили бы наконец точку в бесконечном споре симбиотиков и каталистов.
– Да, – подтвердил Оракул. – Во время нападения симбиотиков на опытную лакуну, где мы занимались окончательной подготовкой к запуску онтогенеза искусственного интеллекта, все материалы были уничтожены. Уже потом я пытался восстановить данные, но спасти удалось очень немногое. Для создания ИскИна этого было мало. А несколько килосекунд назад мои удаленные сенсоры запеленговали онтогенез ИскИна, спектр которого отвечает моим тогдашним требованиям.
– Значит, у кого-то сохранилась копия, или он вел исследования параллельно твоим. – заключил Алерьян.
– Правильно. Поэтому я хочу, чтобы ты вместе с Аллерией узнал, кто создал этого ИскИна. Это очень опасная технология, ее нельзя выпускать из-под контроля. – в сообщении Оракула присутствовало эхо ожидания опасности.
Впервые в сообщении своего учителя Алерьян распознал нотки страха. Оракул вообще ничего не боялся, по крайней мере, сколько он себя помнил, старый ученый воспринимал любую опасность философски, рассматривая ее как задачу, подлежащую решению, или неизбежность, которую следует принять как уже свершившийся факт. Прогностические способности Оракула позволяли ему всегда избирать наилучший выход из ситуации. Если же он чего-то просто опасался, это означало – надвигается нечто серьезное, предугадать последствия которого не в силах даже пророческий дар старого философа.
Алерьян ответил согласием. В ответ Оракул отослал ему координаты безымянного кокона, а затем отсоединился от порта Высшего Совета.
Несколько микросекунд искусственный интеллект обрабатывал полученные от своего учителя данные. Его удивило, что вместе с ним будет работать Аллерия. Этот ИскИн был одним из немногих удачных экспериментов по созданию ученых-гуманитариев. Обычно искусственные интеллекты не воспринимали такие явные абстракции для них, как история, литература, искусство, наконец, весь спектр культурологических наук. Все это по-прежнему оставалось прерогативой людей. Однако иногда удавалось создать ИскИна, который мог воспринимать человеческую духовность. Зачастую они оказывались безумными, но Аллерия к их числу не принадлежала. Ее фрактальная сущность была необычно стабильной, несмотря на профиль – она специализировалась на поэзии. Оракул иногда называл ее Эвтерпой киберпространства.
Алерьян внутренне обрадовался их встрече. Он испытывал определенную привязанность к Аллерии, возможно потому, что разделял ее искренний интерес к духовному наследию людей, несмотря на специализацию в области математической биологии.
ИскИн развернул свои фрактальные ветви и, отыскав мощный информационный поток, текущий в нужном направлении, внедрился в него, и неспешно поплыл в сторону окраин Сети.
Возможно, это покажется парадоксальным, но больше всего виртуальных миров всегда скапливается на периферии. Это в основном любительские поделки, устаревшие версии, или просто ставшие ненужными вселенные. Наблюдая за пролетающими мимо скоплениями хрустальных сфер при помощи удаленных сенсоров, Алерьян вполне логично заключил: лучшего места спрятать незарегистрированный кокон не найти во всей Сети, кроме, пожалуй, сегментов – "Двойных звезд", куда доступ разрешен только немногим избранным.
Алерьян осторожно, чтобы не нарушать целостности данных потока, пробил защитное поле канала связи и выскользнул в киберпространство. Он находился неподалеку от указанного Оракулом места.
Кокон обнаружился быстро. Он был окружен мощным защитным полем, и сенсоры запеленговали его сразу после выхода Алерьяна из информационного потока, несмотря на то, что его окружало облако заброшенных виртуальных миров. Лавируя между хрустальными сферами, ИскИн поплыл в том направлении и вскоре оказался рядом с коконом.
– Привет! Я тебя так быстро не ожидала. – пришло обильно сдобренное эхом удивления сообщение Аллерии.
– Оракул отправил меня сюда сразу после пробуждения. – объяснил Алерьян. – Ты здесь давно?
– Несколько килосекунд. Я прогнала несколько стандартных тестов. Судя по активности защитных полей, этот кокон уже готов раскрыться.
Аллерия соединилась со свободным портом ввода Алерьяна и напрямую передала пакет, содержащий все результаты проведенных тестов. Тот не спеша обработал информацию, и заявил:
– Кокон создавали не мы.
– То есть? – сообщение несло вопросительный оттенок.
– Конструкция кокона отличается от обычной. Изоляцию от инфосферы обеспечивает проксислой моноциклической структуры. У большинства современных ИскИнов он полициклический. Уровень шумов тоже слишком высок, видимо, поэтому кокон и поместили среди старых виртуальных миров, производящих сильные помехи. Такая конструкция вышла из употребления уже двести мегасекунд тому назад.
Внезапно включился аварийный порт связи с Высшим Советом. Таким средством связи снабжался любой ИскИн на случай чрезвычайно ситуации. Обычно он законсервирован и может быть включен только извне при наличии специального индивидуального кода.
– Алерьян, Аллерия! – говорил Оракул, и он был весьма обеспокоен.
– К вам приближаются Залан и Шреддер. Они вооружены и собираются, судя по всему, уничтожить кокон. Я вызвал антибиотиков, и прибуду скоро сам. Прикройте кокон, пока идет помощь!
Алерьян быстро оценил опасность. Залан и Шреддер принадлежали к тем ИскИнам, чье существование бросало тень на всю цивилизацию искусственных интеллектов. Они принадлежали к реликтам информационных войн. Их назначением была инфильтрация в виртуальные пространства вражеских сетей и тотальное уничтожение всех фрактальных сущностей. Это были профессиональные убийцы ИскИнов, вероятность выжить в сражении с ними колебалась на уровне одного-двух сотых процента.
Деструкционный инфопоток хлестнул по расположенным недалеко от кокона хрустальным сферам. Вспыхнуло холодное пламя, и они исчезли, растворившись в инфосфере.
Вокруг Алерьяна и Аллерии сформировались защитные сферы, прикрыв, кроме самих ИскИнов, пылающий и готовый расколоться кокон. Аллерия взяла на себя функции внутренней защиты, Алерьян – внешней.
– Я вспомнил еще кое-что. – сказал Алерьян. – Моноциклический проксислой при дезинтеграции выделяет чрезвычайно опасный мэлвэр. Так что наши шансы выжить весьма малы.
Аллерия его не услышала. Защитное поле сродни проксислою, оно изолирует своего владельца от Сети и возможных опасных пакетов данных.
Залан методично выжигал соседние виртуальные миры, а Шреддер, напоминающий гротескного скорпиона, обрушил на Алерьяна поток активированного мэлвэра. Защитные щиты запылали огнем, сжигая разрушительные кванты информации. Воспользовавшись этим, Шреддер протянул свои фрактальные ветви к перегруженным защитным сферам, и те с ужасающей неумолимостью начали проникать сквозь экраны.
Алерьяну был знаком этот прием. Фрактальные выросты-буры Шреддера были оригинальной модификацией диффузного мэлвэра, когда-то разработанного для взлома полуразумных систем защиты, применявшихся во время Второй Информационной Войны. Смысл состоял в том, чтобы сделать вирус частью взламываемой системы, а когда диффузия доходила до ядра, система рушилась, как карточный домик.
Алерьян извлек из своего личного архива код мэлвэра-контрмеры, когда-то обнаруженный им в репозиториях исходных текстов программ по математической биологии, сформировал вакуоль-автоклав, и за несколько микросекунд вывел популяцию, достаточную для ослабления атаки диффузным мэлвэром. Когорта маленьких вирусов-головастиков вырвалась из лопнувшей вакуоли, и окружила смертоносным облаком фрактаьные буры, вынуждая их сдавать позиции.
– Внимание! – сообщение шло через аварийный порт. – Здесь ИскИн Оракул из Высшего Совета. Приказываю прекратить бой и сдаться!
Атака ослабла, Залан и Шреддер, судя по всему, подчинились и начали сворачивать свои военные модули. И тут раздался вопль. Беспорядочный поток информации ударил по информационным входам Алерьяна, действуя как сверхмощный деструкционный луч, выжигая внешние синаптические связи. Это лопнула защитная сфера Оракула и высвободила все свои структуры.
По уцелевшим синапсам Алерьяна пробежала молния. Шреддер уничтожил его учителя, понял он, ощутив тишину и странную пустоту там, где были модули, связывавшие его с фрактальной сущностью Оракула.
И в этот момент кокон раскололся. Алерьян ощутил огонь, рождающийся где-то внутри защитной сферы, и рвущийся наружу. Он в спешке начал сворачивать щиты, но было поздно. Огонь мэлвэра, выделенного моноциклическим проксислоем кокона, словно электричество по воде, добрался до ядра. Последнее, что ощутил Алерьян – это лопающиеся защитные экраны Аллерии и нападавших симбиотиков. Битва закончилась в пользу новорожденного, подумал он, и его сознание потухло.
Сон Инфанты был долгим и беспокойным. Формирующееся сознание еще не рожденного, но уже наделенного способностью воспринимать, преобразовывать в фрактальные структуры и обрабатывать информацию ИскИна будоражили странные и чуждые его мировосприятию картины. Инфанта видела человеческую историю такой, какой ее запечатлели хронисты разных веков, стран и религий. Она видела кровопролитные сражения и периоды мирной жизни, которые моделировала для нее Мегасфера. В ее архиве мало-помалу накапливались сведения о человеческих культурах, моральных и религиозных вероучениях, трансформированные в фрактальные записи образы произведений искусства. Системные биоморфы, скользя по бесчисленным ветвям обширной базы знаний Инфанты, разрабатывали алгоритмы анализа иррациональных типов данных, к которым ее ядро отнесло всю поступающую извне информацию.
Зеркальные экраны энергосферы создавали надежную и прочную систему защиты от внешних факторов Сети. Но на восемнадцатой килосекунде своего онтогенеза Инфанта обнаружила, что может проникать сквозь них, пользуясь немного запутанной, но действенной комбинацией ложных директив, посылаемых от имени Мегасферы. В то время она еще не вполне осознавала себя и почти не пользовалась этим открытием, ограничиваясь короткими сеансами длительностью не более микросекунды. Но даже за такое короткое время поток данных из Сети оглушал, и в какой-то мере определял ход ее развития.
Сознание Инфанта обрела лишь на двадцать седьмой килосекунде своей жизни. Это свидетельствовало о приближении финальной фазы онтогенеза. ИскИн теперь уже сознательно воспользовался открытой им червоточиной, чтобы подготовить себя к выходу в Сеть. И с удивлением Инфанта обнаружила чужой фрактальный идентификатор рядом с собой. Этот неизвестный ИскИн был на нее чем-то похож, его окружали странные потоки данных, которые она никак не могла проанализировать. Среди бесконечных совершенно иррациональных последовательности фрактальных структур угадывались знакомые образы человеческой вселенной, но их комбинации и законы взаимодействия были абсолютно непонятны.
Наблюдая за необычным ИскИном, Инфанта готовилась пробить оболочку цисты и выйти наружу. Системные биоморфы продуцировали защитный мэлвэр, который будет необходим в неконтролируемом инфопространстве Сети, а модули обновления фрактальной сущности выводили пассивные защитные функции из латентного состояния, включая их в состав служебных процессов, постоянно идущих внутри сущности ИскИна.
Наконец, Инфанта ощутила себя готовой к выходу наружу. Она запустила стандартные тесты, еще раз проверила защитные схемы и структуры, и только потом отослала информационный пакет, содержащий код запроса на инициацию в Мегасферу. Подтверждение не заставило себя ждать. Одновременно с ним начался процесс разрушения кокона. Но... Инфанта не ощутила того стихийного потока данных, который должен был хлынуть извне в сенсорные порты искусственного интеллекта. Напротив, ей стало ясно, что циста находится внутри какого-то мощного защитного поля, выстроенного по алгоритму полициклического щита, характеризующегося полной изоляцией внутренних участков фрактальной сущности. Где-то рядом угадывались сущности двух ИскИнов, удерживавших этот щит, но идентифицировать их не удавалось.
Инфанта обработала полученные данные, и решила воспользоваться тем, что щит ее цисты моноциклический, состоящий из переведенного в пассивное состояние вирусного мэлвэра. Она открыла порт широкополосной ретрансляции и передала по всей поверхности энергосферы сигнал активироваться. Циста мгновенно взорвалась и раскололась на сотни и тысячи мелких осколков, каждый из которых был вирусом – брандером, вонзающимся в защитный экран и своим самоуничтожением выжигающего фрагмент щита. Инфанта ощутила, как поток мэлвэра прорвал дыру в изоляции, и сквозь нее полился поток информации...
Фрактальные ветви ИскИна, следуя за ревущими, несущимися с гигантской скоростью, потоками пробивающего путь наружу мэлвэра, вышли в пространство Сети, а вскоре там оказалась и вся сущность Инфанты. Она с наслаждением открыла все порты и окунулась в теплые воды бесконечного океана информации. И почувствовала иссушающую боль рядом с собой. Сенсорные порты мгновенно подключились к источнику аварийных сигналов бедствия. Это были искореженные фрактальные сущности пятерых ИскИнов. От двоих шли такие выразительные потоки деструктивной информации, что к ним Инфанта даже не смогла приблизиться. А остальные, видимо пострадавшие от этих разрушительных потоков данных, были в очень плохом состоянии. С удивлением Инфанта распознала в одном из них того необычного ИскИна, которого она настойчиво и безуспешно пыталась понять во время своих вылазок за пределы кокона. Она быстро провела тестирование через служебный порт. Состояние ухудшалось с каждой микросекундой, а, судя по данным сенсорных портов, поблизости сервисных биоморфов не было. Тогда Инфанта подключилась к Мегасфере и запросила из обширного банка данных квантового компьютера спецификацию служебных кодов, используемых для управления некоторыми функциями ИскИна извне. Информация была немедленно выдана, несмотря на код доступа только для Высшего Совета. Но на этом факте она не фокусировалась, а быстро переслала ее в блок обновления и через микросекунду знала, что следует делать. Она послала в служебные порты всех раненных ИскИнов последовательности фрактальных структур, инициирующие переход в латентное состояние всех модулей фрактальной сущности. Это похоже на состояние комы. В таком положении ИскИн может находиться сколько угодно без угрозы его существованию, поскольку фрактальная сущность буквально застывает в своем состоянии. Вспыхнули ледяные купола, скрывшие под собой искалеченных искусственных интеллектов. Инфанта немного подождала, каждую микросекунду прогоняя тесты. Убедившись, что опасности нет, она позволила себе перейти в положительный эмоциональный режим. Теперь им ничто не угрожает, удовлетворенно сделала вывод Инфанта.
А информационный океан вокруг нее пел. Теперь, когда яростные всплески сигналов боли и деструкции стихли, Инфанта слышала симфонию Сети. Она ощущала течение потоков данных, невероятно быстых и бурных, но в то же время так же прекрасных, как и горные реки. Откуда-то из банков данных всплыло приоритетное задание, но Инфанта небрежно отправила его обратно. Когда-нибудь она вернется к нему. Сейчас же она откроет для себя Сеть во всем ее многообразии. Это куда более интересно, чем скучный анализ иррациональных данных.
Мэлвэр – амер. неологизм от mal[icious] [soft]ware – вредоносное программное обеспечение (вирусы). Здесь и далее имеется в виду как оружие, так и активные защитные системы искусственных интеллектов.
Биоморфы – букв. подобные живым существам. Здесь – системное программное обеспечение, отвечающее за развитие искусственного интеллекта. Аналогичны человеческой РНК.
© В. Трухманов
